Замкнутый круг. Главы 17-22.
Глава 17. В плену. День первый.
Медленно прихожу в себя, несчадно гудит голова, а веки словно налиты свинцом, но надо их открыть. Через некоторое время мне все же удается это сделать, и я слышу его голос.
- Добрый день, моя Богиня.
- Ты… Ты… Мамочки…- только и смогла пискнуть я.
Он смотрел на меня с нескрываемым вожделением и заинтересованностью, но по какой-то неизвестной для меня причине молчал и это неимоверно угнетало. Мне было не просто страшно, у меня начиналось самая настоящая паника. Взглядом я обводила помещение к котором находилась пытаясь найти пути для возможного побега, но как назло не было ни малейшего намека на спасение.
- Кто ты?- я понимаю, что глупый вопрос.
- Бог,- и снова на его губах усмешка.
- Скажи, что тебе нужно? Я все сделаю, только отпусти!
- Мне нужна ты!- от его голоса по моему телу бегут марашки, я ужасно его боюсь.
Он разворачивается ко мне, и я еле сдерживаюсь от крика, он ужасен. Я не хочу так. Он совсем близко, а я вжалось в стену боясь пошевелиться.
Только не это, он обвел контур моего лица, дотронулся до губ, не трогай меня, шея, мне так хотелось вырваться, но я словно приросла к месту.
- Отпусти,- едва слышно шевелю губами, а из глаз текут слезы.- Прошу отпусти.
Он отшатнулся от меня как от прокаженной.
-Нет,- голос грубый и сиплый.
- Отпусти, мне плохо здесь,- я уже умоляю.
- Ты моя. Там тебя никто не ждет.
- Я тебе не верю, не верю, не верю,- как мантру повторяю я непереставая качать головой.- Не верю, не верю…
Он смотрит и молчит, а меня охватывает отчаяние по силе способное остановить сердце.
- Пожалуйста,- сил не осталось, и я опускаюсь перед ним на колени.- Пожалуйста.
Он молчит, одним сильным рывком ставит меня на ноги. Словно куклу покрутил вокруг своей оси, критически осматривая. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, я вздрагивала, а к горлу подступала тошнота. Его руки заставляли меня сжиматься подобно винограду, раздавленному в ладони.
Когда он потащил меня к огромной кровати застланной черным шелком меня, словно током ударило и, крича до хрипоты, я стала вырываться, но его хватка была словно сталь.
- Не надо, я не хочу, пожалуйста…
Ему было все равно на то, что мне больно, на то, что он мне противен, его волновали лишь его темные желания.
Когда моя спина соприкоснулась с кроватью, у меня перехватило дыхание и больше не звука, словно его выключили, не сорвалось с моих губ. Он практически не держал меня, но мои удары не причиняли ему абсолютно никакого вреда.
Он поцеловал меня, грубо прикусив губу, не до крови, слизывал с моих щек слезы и хмыкал. И целовал, целовал…
Я пыталась столкнуть его с себя, и когда он начал стягивать с меня водолазку, с невероятным усилием ударила по лице, на что услышала только его безумный смех. Смех, который ознаменовал конец всему.
- Я же говорил, ты будешь моей,- прошипел он, проводя языком по моей шее. Меня передернуло, а он смеялся и целовал снова и снова, шепча.
- Моя Луна, моя… Луна…
Глава 18. В плену. День четвертый.
Сколько я уже здесь? Кажется, что прошла вечность, а на самом деле всего лишь три дня, три дня ада. Может быть, я умерла?
- Я хочу домой,- сквозь слезы прошептала я.- Мамо-чан, где ты?
Мне плохо, тело болит так, словно меня сбросили с крыши небоскреба, а душа, видимо уже умерла.
Он убивает меня, медленно, своими руками, ласкающими, как ему кажется мое тело, на самом же деле оставляя фиолетовые почти черные синяки, своими поцелуями и языком, жгущими сильнее огня, своим... И ему это нравится... Мне хочется заткнуть уши, чтобы не слышать хриплого тяжелого дыхания, не слышать еле уловимый, но все же, скрип пружин. Мне противно чувствовать его на себе, в себе...
Нет. Он снова здесь и опять молчит. Я не сопротивляюсь, все равно это бесполезно. Бесцеремонно, жестко или даже жестоко.
Толчок… Толчок - и боль накрывает взрывной волной, толчок, и хочется закричать, но молчу. Шлепок по ягодице, тихо всхлипнуть, постараться не думать, не чувствовать. Толчок, закусить губу, почувствовать солоноватый вкус собственной крови, понять, что еще жива. Толчок, толчок, толчок...
Он встает, по-прежнему молча. Одевается, он не смотрит на меня, сжавшуюся в комок и плачущую на огромной кровати. Проваливаюсь в забытье.
Словно сквозь сон слышу, он говорит что-то, но так тяжело сосредоточится. Стараюсь, неимоверно трудно, напрячь слух...
Что? Не может быть. Неужели я страдаю по его дьявольской прихоти, неужели только игрушка в его руках, кукла для плотских утех?!
- Ты знаешь?- не слушающимися губами прошептала я, приподнимаясь на локте.
- Конечно, знаю,- шипение змеи и оскал гиены, но глаза…
- Скажи, как? Как мне выбраться отсюда? Прошу тебя!
- Никогда не спрашивай меня об этом,- злобно рыкнул старик.- Если дорога жизнь, даже не заикайся.
- Но почему,- со слезами выдавила я.
- Нет.
- Зачем все это? Пожалуйста!!!
- Ох, девочка. Как же тебе объяснить,- тяжело вздохнул он, растеряв весь запал.- Если ты узнаешь то, что так желаешь... умрешь. Сразу. Не воскреснешь снова. Черт, ты даже не сможешь проживать данную неделю раз за разом.
- Но...- я закрыла глаза.
- Я сказал, нет. Ты моя и тебе это не нужно,- зло выплюнул эти слова мне в лицо.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, а открыв, не увидела рядом никого. Бред. Может быть, я правда схожу с ума?
Меня разбирает истерический смех, несомненно, я сошла с ума.
По-другому и быть не может, это все плод моего больного воображения.
- Мамочки, мне страшно…
Я не выдержу здесь, ну хоть кто-нибудь, пожалуйста. Не хочу так, не желаю с ним…
Сумасшествие. Вот что меня ждет в ближайшем будущем. Мне нужно бежать, иначе я погибну, исчезну, растворюсь в этом всем, оно накроет меня с головой, похоронив под обломками памяти.
Я смогу выбраться отсюда и он сам мне поможет в этом, я заставлю его играть по моим правилам, и он проиграет. Я постараюсь и смогу, все смогу.
Я смогу, смогу, смогу…
Глава 19. Скоро.
- Доктор что с ней?- взволнованно спросила молодая женщина, со слезами на глазах наблюдая, как извивается на кровати тело ее дочери.
- Миссис Цукино, я уже неоднократно говорил вам и повторяю опять - у вашей дочери травматическая кома, если быть точнее атоническая ее степень. Мы не знаем, как организм воспринимает такие изменения.
- Доктор Иташи, пришли последние данные по обследованию и расширенной томографии головного мозга,- в палату заглянула пухлая медсестра и протянула ему папку.
- Благодарю Юми,- кивнул врач, давая понять, что она свободна.
Некоторое время в палате стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц и гудением аппаратов. Икуко с испугом смотрела на то, как меняется выражение лица доктора Иташи, удивление, смятение, шок, испуг. Менее чем за десять минут, ей стало страшно, а старые мысли о том, что дочка может не очнуться, снова вернулись. Неизвестность убивала, будоражила нервы.
- Доктор, скажите же, что происходит?- умоляла она.- Я должна знать – это же моя дочь…
- Миссис Цукино, не волнуйтесь, все хорошо. Есть некоторые улучшения, и я с уверенностью могу утверждать, что ваша дочь непременно придет в себя.
- Спасибо…
Она так устала, так много всего навалилось на ее хрупкие плечи и некому ей помочь.
Доченька, девочка моя милая, как же так случилось? Почему именно ты? Чем мы так прогневали судьбу?
Молодой человек неслышно отошел от двери, где еще минуту назад находились врач и мать девушки, которую он безумно любил. Услышав весь разговор, он испытал неимоверное облегчение, от того, что есть шанс, она придет в себя.
Сегодня ночью, когда он снова пришел дабы навестить ее, происходили странные вещи.
Во-первых, в ее палате был кто-то, лица скрытого капюшоном толстовки было не разобрать, во-вторых, Усаги извивалась и плакала, чего не было не разу за все время его посещений, в-третьих, у него возникло ощущение, что за ним следят, но как он не старался обнаружить, кого бы то ни было, не смог. И это не на шутку взволновало. А тот загадочный врач - не врач, так просто поразил - да он был в халате и с бэйджем не груди, да он, свободно не таясь, шел по коридору, но то как он выходил из палаты Усаги, оглядываясь смотря как бы кто не заметил его появления там, где судя по всему его быть совершенно не должно.
И ведь это он - Мамору виноват во всем происходящем с великолепной девушкой с волосами цвета жидкого золота.
Чувство виды съедало его, но не только оно гнало каждый божий день в больницу.
И снова крадучись словно вор он пробирался сюда. Днем прятался в пустующих закоулках, чтобы ночью снова сидеть возле нее, гладить по волосам, сжимать безвольную ручку, шептать слова извинения и любви.
А сегодня у него наконец-то появилась надежда на то, что все станет на свои места, она придет в себя, и будет озарять своим светом этот серый, скучный мир. Что возможно однажды, обнимет, назовет любимым, и он никогда ее не отпустит от себя.
И сейчас сидя в закутке коридора, уронив голову на колени, выжидал, когда выдастся удобный момент просто побыть с ней рядом, как и множество дней до этого. Просто рядом с ней. Всегда.
Глав 20. За завесой. Каито Танака.
Небольшая комната со скромной обстановкой: старая продавленная софа, письменный стол с компьютером и принтером, стул, на котором горой навалены бумаги. Посреди этого беспорядка, на ковре, сидит молодой человек двадцати пяти лет, в его руках тетрадь для лабораторных записей, рядом находятся несколько текстовых выделителей да пара ручек.
Он что-то с остервенением писал, зачеркивал, выделял, не обращая внимания ни на что вокруг.
В его доме не было зеркал, да и не нужны они ему после того страшного дня, когда в один миг потерял все. Родителей, неудачно проводивших опыты в лаборатории, сестренку, которая вопреки запретам полезла туда посмотреть, интересно же, свое лицо и молодость, с химией всегда шутки плохи.
И он это понял на своей шкуре. Каито Танака, так зовут этого молодого ученого, великолепного физика и химика, полностью погруженного в свои записи, так звали молодого человек, за спиной которого говорили - старик, так звали сумасшедшего, которого видел Мамору выходящим из палаты Усаги.
Новым увлечением Каито стали психология и неврология, его не оставляла мысль написания докторской диссертации «Влияние ультразвуковых импульсов на работу центральной нервной системы. Методы внушения». За два последних года он разработал аппарат, позволяющий с помощью ультразвуковых импульсов посылаемых напрямую в головной мозг, проецировать различные ситуации и следить какие отделы мозга и нервная система реагирует на эти раздражители. Правда, долгое время ему не на ком было опробовать эту новую методу, до тех пор, пока в Центральную больницу города Токио не привезли пациентку - Цукино Усаги с травмой головного мозга повлекшей за собой атоническую кому. Наконец у него появился подопытный, да это было незаконно, да это было аморально, да это было против воли, но его это абсолютно не волновало, однако произошло непредвиденное – ему понравилась Усаги, не просто как возможность изучения, а как обычная девушка, красивая, нежная. Он хотел, чтобы она безраздельно принадлежала ему. Она стала для него навязчивой идеей, не отпускавшей ни днем, ни ночью. Чем бы он ни занимался, где бы ни находился, ее образ преследовал его.
Лишь немногие знали, что Каито болен, тяжелая форма расстройства психики, являющаяся последствием перенесенных шока и травм, какое-то время не давала о себе знать и это было только затишье перед бурей. Шло время и болезнь прогрессировала, навязчивые идеи, подозрительность, мания величия - это малая толика того что со временем проявилось в его характере.
ИЗ ЛАБОРАТОРНЫХ ЗАПИСЕЙ.
«Впервые опробовал аппарат №1033. Подопытная, Цукино Усаги, шестнадцать лет. Реакции нервной системы и отделов головного мозга замедленны.
Примечание: увеличить силу и частоту излучения».
«Увеличил продолжительность влияния, показатели просто ошеломительны. Реакции увеличились на тридцать семь процентов. Есть возможность улучшить показатели.
Примечание: усилить частоту сигнала».
- Нет, это не подходит,- бормотал он себе под нос, внося какие-то поправки в свои записи.- Если я ничего не сделаю, этот мальчишка мне помешает.
Мысли в его голове были сродни водопаду, стремительные, быстрые, неорганизованные, ужасные в своем великолепии.
Просчитывая действия свои и соперников на несколько ходов вперед, он был убежден, что достигнутые им результаты будут соизмеримо выше, а Усаги, в конце концов, останется с ним в любом случае и при любом раскладе.
По-другому и быть просто не может.
Глава 21. В плену. Побег.
- Черт, черт,- его не было уже два дня. Я облазила помещение в котором нахожусь вдоль и поперек, но ни малейшего представления о способе побега отсюда не нашла.
По моим подсчетам сегодня пятница, а значит, Мамору меня не помнит и на чью бы то ни было помощь мне рассчитывать не стоит, только на себя. Но как это сделать?
Может быть, обмануть его? Притвориться, что влюбилась и когда выдастся подходящий момент просто сбежать?! Но он может снова найти меня и все повториться.
А если оглушить, связать и убежать? Но. Если вдруг он погибнет... Как я буду жить с таким грузом на душе!?
Да что же это такое? Здесь нет окно, нет двери, даже простой вентиляционной системы нет.
А как тогда сюда воздух попадает?! Я не хочу умирать, тем более здесь. Я хочу жить и только сейчас я поняла насколько сильно во мне это желание.
Может быть, я все же что-то упустила?! Надо еще раз проверить.
Так с какой стороны он всегда появлялся!? Ага, оттуда. Значит, там просто обязана быть дверь, ну на крайний случай что-то похоже, не по воздуху же он летает.
Руки трясутся так, что пальцы скользят по стене не в силах зацепиться за шершавые камни и ощупать лучше. Мне кажется, что биение моего сердца слышно на километр отсюда и от этого оно стучит еще быстрее, только я не отступлю.
Еще раз, сбитые руки скользят по камням, испачканным в моей собственной крови, но я не обращаю на это внимания. Здесь обязательно должно быть что-нибудь, я в это верю.
Мой нервы не выдерживают такого напряжения, то и дело сознание соскальзывает в спасительную темноту. И от этого становится более жутко.
Мне кажется, должно произойти что-то важное, дающее возможность изменить жизнь. И это пугает меня даже больше чем ОН.
Голова идет кругом, воздух выходит из груди с хрипами, словно мешает что-то, тело не слушается, и я отступаю, не в силах бороться с накрывшим с головой отчаянием. Кажется, я слышу, как кто-то кричит за этими опостылевшими стенами, не могу, правда, ни слова разобрать, не нужно.
Там кто-то есть, надеюсь не ОН, я не смогу снова.
Слышу скрип, ноги не слушаются, и я просто отползаю в угол камеры и сжимаясь в комок, обхватив руками колени. А если это он, что может сделать со мной?!
Эхом отдаются чьи-то шаги по каменному полу, как удары гонга 'БАМ-БАМ'.
Удар, еще удар, вторит моему замирающему от страха сердцу. Удар и неприятных скрежет, удар и мне кажется, что трясется стена. Все внутри меня занимает в ожидании неизбежного. Слез нет, да и сил плакать, если честно тоже. И остается только надеяться, все будет хорошо. Удар и грохот открывающейся двери. Противный лязг метала о камни и голос такой до боли родной.
- Усаги...
И только одно имя срывается с моих искусанных до крови губ.
- Мамору...
Глава 22. Full circle ...
-Усаги?!- полу вопросительно, полу утвердительно произнес Мамору.
- Мамо-чан?- надеясь, что это не сон спросила я снова.
Два шага и он рядом со мной, я словно утопающий в попытке спастись, хватаюсь за него, он обнимает меня, и я все не могу понять, кто из нас больше дрожит.
Вздохнув, хрипло и нервно он поднял меня на руки.
- Нам нужно скорее уйти отсюда. И как можно быстрее,- нервно оглядываясь по сторонам, шепчет Мамору и я с ним полностью согласна.
- Чего он хочет от нас?- едва сдерживая вновь начинающуюся истерику, интересуюсь я.- Я боюсь! Мамору, Мамору.
- Все будет хорошо, я тебе обещаю. Я с тобой, я тебя не оставлю.
Не спуская меня с рук, поцеловал в висок и за несколько шагов вышел из этой мрачной комнаты, оказавшейся старым заброшенным складом на окраине города.
- Где мы?- поинтересовалась я оглядываясь по сторонам на сколько позволяло висячее положение.
- Промышленная зона, заброшенные склады фирмы «TOYOTA».
- А как ты…?
- Не важно, все потом… нам нужно спешить,- нетерпеливо перебил меня Мамору.- Нужно торопиться.
Я ничего не ответила, лишь уткнулась ему в плечо и слушала, как часто бьется его сердце и этот звук был самым прекрасным из тех, что я слышала за всю мою жизнь.
Понемногу успокаиваясь, начала рассматривать окрестности, изредка вздрагивая от громких звуков. Через какое-то время меня снова одолела тревога и, смотря за спину Мамору, я не смогла не увидеть поспешно догоняющую нас фигуру.
- Мамо-чан, это он… он там… сзади,- от страха из горла вырывается хрип.
- Все будет хорошо, не бойся.
И как бы он не храбрился, я знаю ему страшно не меньше, чем мне.
- Беги,- шепчет он, целуя меня в уголок губ.- Пожалуйста, уходи отсюда.
И я повиновалась, побежала на негнущихся босых ногах, скользящих по сырым после дождя земле и асфальту, не замечая впивающихся в кожу камешков и стекол, думая лишь об одном- о Мамору, оставшемся там, оставшемся ради меня.
И я спасусь. Я ведь обещала Мамору.
Мне кажется, я слышу шаги за своей спиной. Совсем рядом.
Быстрее, ускоряюсь, на сколько, позволяют силы, он догоняет меня. Чего он хочет? Зачем я ему? Я боюсь его. Не хочу больше так. Мамору,
Мамору. Слезы нескончаемым потоком струятся по моим щекам. Только не так, только не ты... Мамору, Мамо-чан, миленький...
Помоги мне. Бегу от него. Страх придает сил. Я больше так не выдержу. Спотыкаюсь, падаю...
- Усаги, Усаги,- зовет мама.
Пытаюсь открыть глаза. Все расплывается, и я не вижу лиц, угадывая лишь силуэты людей. О боги, это должно быть сон. Просто сон. Да. Я нашла выход. Я так думала тогда. Как же я ошибалась. Ведь это только начало. А я и не знала, что сон может обернуться явью. Начало конца. Но я найду... путь…
Медленно прихожу в себя, несчадно гудит голова, а веки словно налиты свинцом, но надо их открыть. Через некоторое время мне все же удается это сделать, и я слышу его голос.
- Добрый день, моя Богиня.
- Ты… Ты… Мамочки…- только и смогла пискнуть я.
Он смотрел на меня с нескрываемым вожделением и заинтересованностью, но по какой-то неизвестной для меня причине молчал и это неимоверно угнетало. Мне было не просто страшно, у меня начиналось самая настоящая паника. Взглядом я обводила помещение к котором находилась пытаясь найти пути для возможного побега, но как назло не было ни малейшего намека на спасение.
- Кто ты?- я понимаю, что глупый вопрос.
- Бог,- и снова на его губах усмешка.
- Скажи, что тебе нужно? Я все сделаю, только отпусти!
- Мне нужна ты!- от его голоса по моему телу бегут марашки, я ужасно его боюсь.
Он разворачивается ко мне, и я еле сдерживаюсь от крика, он ужасен. Я не хочу так. Он совсем близко, а я вжалось в стену боясь пошевелиться.
Только не это, он обвел контур моего лица, дотронулся до губ, не трогай меня, шея, мне так хотелось вырваться, но я словно приросла к месту.
- Отпусти,- едва слышно шевелю губами, а из глаз текут слезы.- Прошу отпусти.
Он отшатнулся от меня как от прокаженной.
-Нет,- голос грубый и сиплый.
- Отпусти, мне плохо здесь,- я уже умоляю.
- Ты моя. Там тебя никто не ждет.
- Я тебе не верю, не верю, не верю,- как мантру повторяю я непереставая качать головой.- Не верю, не верю…
Он смотрит и молчит, а меня охватывает отчаяние по силе способное остановить сердце.
- Пожалуйста,- сил не осталось, и я опускаюсь перед ним на колени.- Пожалуйста.
Он молчит, одним сильным рывком ставит меня на ноги. Словно куклу покрутил вокруг своей оси, критически осматривая. Каждый раз, встречаясь с ним взглядом, я вздрагивала, а к горлу подступала тошнота. Его руки заставляли меня сжиматься подобно винограду, раздавленному в ладони.
Когда он потащил меня к огромной кровати застланной черным шелком меня, словно током ударило и, крича до хрипоты, я стала вырываться, но его хватка была словно сталь.
- Не надо, я не хочу, пожалуйста…
Ему было все равно на то, что мне больно, на то, что он мне противен, его волновали лишь его темные желания.
Когда моя спина соприкоснулась с кроватью, у меня перехватило дыхание и больше не звука, словно его выключили, не сорвалось с моих губ. Он практически не держал меня, но мои удары не причиняли ему абсолютно никакого вреда.
Он поцеловал меня, грубо прикусив губу, не до крови, слизывал с моих щек слезы и хмыкал. И целовал, целовал…
Я пыталась столкнуть его с себя, и когда он начал стягивать с меня водолазку, с невероятным усилием ударила по лице, на что услышала только его безумный смех. Смех, который ознаменовал конец всему.
- Я же говорил, ты будешь моей,- прошипел он, проводя языком по моей шее. Меня передернуло, а он смеялся и целовал снова и снова, шепча.
- Моя Луна, моя… Луна…
Глава 18. В плену. День четвертый.
Сколько я уже здесь? Кажется, что прошла вечность, а на самом деле всего лишь три дня, три дня ада. Может быть, я умерла?
- Я хочу домой,- сквозь слезы прошептала я.- Мамо-чан, где ты?
Мне плохо, тело болит так, словно меня сбросили с крыши небоскреба, а душа, видимо уже умерла.
Он убивает меня, медленно, своими руками, ласкающими, как ему кажется мое тело, на самом же деле оставляя фиолетовые почти черные синяки, своими поцелуями и языком, жгущими сильнее огня, своим... И ему это нравится... Мне хочется заткнуть уши, чтобы не слышать хриплого тяжелого дыхания, не слышать еле уловимый, но все же, скрип пружин. Мне противно чувствовать его на себе, в себе...
Нет. Он снова здесь и опять молчит. Я не сопротивляюсь, все равно это бесполезно. Бесцеремонно, жестко или даже жестоко.
Толчок… Толчок - и боль накрывает взрывной волной, толчок, и хочется закричать, но молчу. Шлепок по ягодице, тихо всхлипнуть, постараться не думать, не чувствовать. Толчок, закусить губу, почувствовать солоноватый вкус собственной крови, понять, что еще жива. Толчок, толчок, толчок...
Он встает, по-прежнему молча. Одевается, он не смотрит на меня, сжавшуюся в комок и плачущую на огромной кровати. Проваливаюсь в забытье.
Словно сквозь сон слышу, он говорит что-то, но так тяжело сосредоточится. Стараюсь, неимоверно трудно, напрячь слух...
Что? Не может быть. Неужели я страдаю по его дьявольской прихоти, неужели только игрушка в его руках, кукла для плотских утех?!
- Ты знаешь?- не слушающимися губами прошептала я, приподнимаясь на локте.
- Конечно, знаю,- шипение змеи и оскал гиены, но глаза…
- Скажи, как? Как мне выбраться отсюда? Прошу тебя!
- Никогда не спрашивай меня об этом,- злобно рыкнул старик.- Если дорога жизнь, даже не заикайся.
- Но почему,- со слезами выдавила я.
- Нет.
- Зачем все это? Пожалуйста!!!
- Ох, девочка. Как же тебе объяснить,- тяжело вздохнул он, растеряв весь запал.- Если ты узнаешь то, что так желаешь... умрешь. Сразу. Не воскреснешь снова. Черт, ты даже не сможешь проживать данную неделю раз за разом.
- Но...- я закрыла глаза.
- Я сказал, нет. Ты моя и тебе это не нужно,- зло выплюнул эти слова мне в лицо.
Закрыв глаза, я глубоко вздохнула, а открыв, не увидела рядом никого. Бред. Может быть, я правда схожу с ума?
Меня разбирает истерический смех, несомненно, я сошла с ума.
По-другому и быть не может, это все плод моего больного воображения.
- Мамочки, мне страшно…
Я не выдержу здесь, ну хоть кто-нибудь, пожалуйста. Не хочу так, не желаю с ним…
Сумасшествие. Вот что меня ждет в ближайшем будущем. Мне нужно бежать, иначе я погибну, исчезну, растворюсь в этом всем, оно накроет меня с головой, похоронив под обломками памяти.
Я смогу выбраться отсюда и он сам мне поможет в этом, я заставлю его играть по моим правилам, и он проиграет. Я постараюсь и смогу, все смогу.
Я смогу, смогу, смогу…
Глава 19. Скоро.
- Доктор что с ней?- взволнованно спросила молодая женщина, со слезами на глазах наблюдая, как извивается на кровати тело ее дочери.
- Миссис Цукино, я уже неоднократно говорил вам и повторяю опять - у вашей дочери травматическая кома, если быть точнее атоническая ее степень. Мы не знаем, как организм воспринимает такие изменения.
- Доктор Иташи, пришли последние данные по обследованию и расширенной томографии головного мозга,- в палату заглянула пухлая медсестра и протянула ему папку.
- Благодарю Юми,- кивнул врач, давая понять, что она свободна.
Некоторое время в палате стояла тишина, нарушаемая лишь шуршанием страниц и гудением аппаратов. Икуко с испугом смотрела на то, как меняется выражение лица доктора Иташи, удивление, смятение, шок, испуг. Менее чем за десять минут, ей стало страшно, а старые мысли о том, что дочка может не очнуться, снова вернулись. Неизвестность убивала, будоражила нервы.
- Доктор, скажите же, что происходит?- умоляла она.- Я должна знать – это же моя дочь…
- Миссис Цукино, не волнуйтесь, все хорошо. Есть некоторые улучшения, и я с уверенностью могу утверждать, что ваша дочь непременно придет в себя.
- Спасибо…
Она так устала, так много всего навалилось на ее хрупкие плечи и некому ей помочь.
Доченька, девочка моя милая, как же так случилось? Почему именно ты? Чем мы так прогневали судьбу?
Молодой человек неслышно отошел от двери, где еще минуту назад находились врач и мать девушки, которую он безумно любил. Услышав весь разговор, он испытал неимоверное облегчение, от того, что есть шанс, она придет в себя.
Сегодня ночью, когда он снова пришел дабы навестить ее, происходили странные вещи.
Во-первых, в ее палате был кто-то, лица скрытого капюшоном толстовки было не разобрать, во-вторых, Усаги извивалась и плакала, чего не было не разу за все время его посещений, в-третьих, у него возникло ощущение, что за ним следят, но как он не старался обнаружить, кого бы то ни было, не смог. И это не на шутку взволновало. А тот загадочный врач - не врач, так просто поразил - да он был в халате и с бэйджем не груди, да он, свободно не таясь, шел по коридору, но то как он выходил из палаты Усаги, оглядываясь смотря как бы кто не заметил его появления там, где судя по всему его быть совершенно не должно.
И ведь это он - Мамору виноват во всем происходящем с великолепной девушкой с волосами цвета жидкого золота.
Чувство виды съедало его, но не только оно гнало каждый божий день в больницу.
И снова крадучись словно вор он пробирался сюда. Днем прятался в пустующих закоулках, чтобы ночью снова сидеть возле нее, гладить по волосам, сжимать безвольную ручку, шептать слова извинения и любви.
А сегодня у него наконец-то появилась надежда на то, что все станет на свои места, она придет в себя, и будет озарять своим светом этот серый, скучный мир. Что возможно однажды, обнимет, назовет любимым, и он никогда ее не отпустит от себя.
И сейчас сидя в закутке коридора, уронив голову на колени, выжидал, когда выдастся удобный момент просто побыть с ней рядом, как и множество дней до этого. Просто рядом с ней. Всегда.
Глав 20. За завесой. Каито Танака.
Небольшая комната со скромной обстановкой: старая продавленная софа, письменный стол с компьютером и принтером, стул, на котором горой навалены бумаги. Посреди этого беспорядка, на ковре, сидит молодой человек двадцати пяти лет, в его руках тетрадь для лабораторных записей, рядом находятся несколько текстовых выделителей да пара ручек.
Он что-то с остервенением писал, зачеркивал, выделял, не обращая внимания ни на что вокруг.
В его доме не было зеркал, да и не нужны они ему после того страшного дня, когда в один миг потерял все. Родителей, неудачно проводивших опыты в лаборатории, сестренку, которая вопреки запретам полезла туда посмотреть, интересно же, свое лицо и молодость, с химией всегда шутки плохи.
И он это понял на своей шкуре. Каито Танака, так зовут этого молодого ученого, великолепного физика и химика, полностью погруженного в свои записи, так звали молодого человек, за спиной которого говорили - старик, так звали сумасшедшего, которого видел Мамору выходящим из палаты Усаги.
Новым увлечением Каито стали психология и неврология, его не оставляла мысль написания докторской диссертации «Влияние ультразвуковых импульсов на работу центральной нервной системы. Методы внушения». За два последних года он разработал аппарат, позволяющий с помощью ультразвуковых импульсов посылаемых напрямую в головной мозг, проецировать различные ситуации и следить какие отделы мозга и нервная система реагирует на эти раздражители. Правда, долгое время ему не на ком было опробовать эту новую методу, до тех пор, пока в Центральную больницу города Токио не привезли пациентку - Цукино Усаги с травмой головного мозга повлекшей за собой атоническую кому. Наконец у него появился подопытный, да это было незаконно, да это было аморально, да это было против воли, но его это абсолютно не волновало, однако произошло непредвиденное – ему понравилась Усаги, не просто как возможность изучения, а как обычная девушка, красивая, нежная. Он хотел, чтобы она безраздельно принадлежала ему. Она стала для него навязчивой идеей, не отпускавшей ни днем, ни ночью. Чем бы он ни занимался, где бы ни находился, ее образ преследовал его.
Лишь немногие знали, что Каито болен, тяжелая форма расстройства психики, являющаяся последствием перенесенных шока и травм, какое-то время не давала о себе знать и это было только затишье перед бурей. Шло время и болезнь прогрессировала, навязчивые идеи, подозрительность, мания величия - это малая толика того что со временем проявилось в его характере.
ИЗ ЛАБОРАТОРНЫХ ЗАПИСЕЙ.
«Впервые опробовал аппарат №1033. Подопытная, Цукино Усаги, шестнадцать лет. Реакции нервной системы и отделов головного мозга замедленны.
Примечание: увеличить силу и частоту излучения».
«Увеличил продолжительность влияния, показатели просто ошеломительны. Реакции увеличились на тридцать семь процентов. Есть возможность улучшить показатели.
Примечание: усилить частоту сигнала».
- Нет, это не подходит,- бормотал он себе под нос, внося какие-то поправки в свои записи.- Если я ничего не сделаю, этот мальчишка мне помешает.
Мысли в его голове были сродни водопаду, стремительные, быстрые, неорганизованные, ужасные в своем великолепии.
Просчитывая действия свои и соперников на несколько ходов вперед, он был убежден, что достигнутые им результаты будут соизмеримо выше, а Усаги, в конце концов, останется с ним в любом случае и при любом раскладе.
По-другому и быть просто не может.
Глава 21. В плену. Побег.
- Черт, черт,- его не было уже два дня. Я облазила помещение в котором нахожусь вдоль и поперек, но ни малейшего представления о способе побега отсюда не нашла.
По моим подсчетам сегодня пятница, а значит, Мамору меня не помнит и на чью бы то ни было помощь мне рассчитывать не стоит, только на себя. Но как это сделать?
Может быть, обмануть его? Притвориться, что влюбилась и когда выдастся подходящий момент просто сбежать?! Но он может снова найти меня и все повториться.
А если оглушить, связать и убежать? Но. Если вдруг он погибнет... Как я буду жить с таким грузом на душе!?
Да что же это такое? Здесь нет окно, нет двери, даже простой вентиляционной системы нет.
А как тогда сюда воздух попадает?! Я не хочу умирать, тем более здесь. Я хочу жить и только сейчас я поняла насколько сильно во мне это желание.
Может быть, я все же что-то упустила?! Надо еще раз проверить.
Так с какой стороны он всегда появлялся!? Ага, оттуда. Значит, там просто обязана быть дверь, ну на крайний случай что-то похоже, не по воздуху же он летает.
Руки трясутся так, что пальцы скользят по стене не в силах зацепиться за шершавые камни и ощупать лучше. Мне кажется, что биение моего сердца слышно на километр отсюда и от этого оно стучит еще быстрее, только я не отступлю.
Еще раз, сбитые руки скользят по камням, испачканным в моей собственной крови, но я не обращаю на это внимания. Здесь обязательно должно быть что-нибудь, я в это верю.
Мой нервы не выдерживают такого напряжения, то и дело сознание соскальзывает в спасительную темноту. И от этого становится более жутко.
Мне кажется, должно произойти что-то важное, дающее возможность изменить жизнь. И это пугает меня даже больше чем ОН.
Голова идет кругом, воздух выходит из груди с хрипами, словно мешает что-то, тело не слушается, и я отступаю, не в силах бороться с накрывшим с головой отчаянием. Кажется, я слышу, как кто-то кричит за этими опостылевшими стенами, не могу, правда, ни слова разобрать, не нужно.
Там кто-то есть, надеюсь не ОН, я не смогу снова.
Слышу скрип, ноги не слушаются, и я просто отползаю в угол камеры и сжимаясь в комок, обхватив руками колени. А если это он, что может сделать со мной?!
Эхом отдаются чьи-то шаги по каменному полу, как удары гонга 'БАМ-БАМ'.
Удар, еще удар, вторит моему замирающему от страха сердцу. Удар и неприятных скрежет, удар и мне кажется, что трясется стена. Все внутри меня занимает в ожидании неизбежного. Слез нет, да и сил плакать, если честно тоже. И остается только надеяться, все будет хорошо. Удар и грохот открывающейся двери. Противный лязг метала о камни и голос такой до боли родной.
- Усаги...
И только одно имя срывается с моих искусанных до крови губ.
- Мамору...
Глава 22. Full circle ...
-Усаги?!- полу вопросительно, полу утвердительно произнес Мамору.
- Мамо-чан?- надеясь, что это не сон спросила я снова.
Два шага и он рядом со мной, я словно утопающий в попытке спастись, хватаюсь за него, он обнимает меня, и я все не могу понять, кто из нас больше дрожит.
Вздохнув, хрипло и нервно он поднял меня на руки.
- Нам нужно скорее уйти отсюда. И как можно быстрее,- нервно оглядываясь по сторонам, шепчет Мамору и я с ним полностью согласна.
- Чего он хочет от нас?- едва сдерживая вновь начинающуюся истерику, интересуюсь я.- Я боюсь! Мамору, Мамору.
- Все будет хорошо, я тебе обещаю. Я с тобой, я тебя не оставлю.
Не спуская меня с рук, поцеловал в висок и за несколько шагов вышел из этой мрачной комнаты, оказавшейся старым заброшенным складом на окраине города.
- Где мы?- поинтересовалась я оглядываясь по сторонам на сколько позволяло висячее положение.
- Промышленная зона, заброшенные склады фирмы «TOYOTA».
- А как ты…?
- Не важно, все потом… нам нужно спешить,- нетерпеливо перебил меня Мамору.- Нужно торопиться.
Я ничего не ответила, лишь уткнулась ему в плечо и слушала, как часто бьется его сердце и этот звук был самым прекрасным из тех, что я слышала за всю мою жизнь.
Понемногу успокаиваясь, начала рассматривать окрестности, изредка вздрагивая от громких звуков. Через какое-то время меня снова одолела тревога и, смотря за спину Мамору, я не смогла не увидеть поспешно догоняющую нас фигуру.
- Мамо-чан, это он… он там… сзади,- от страха из горла вырывается хрип.
- Все будет хорошо, не бойся.
И как бы он не храбрился, я знаю ему страшно не меньше, чем мне.
- Беги,- шепчет он, целуя меня в уголок губ.- Пожалуйста, уходи отсюда.
И я повиновалась, побежала на негнущихся босых ногах, скользящих по сырым после дождя земле и асфальту, не замечая впивающихся в кожу камешков и стекол, думая лишь об одном- о Мамору, оставшемся там, оставшемся ради меня.
И я спасусь. Я ведь обещала Мамору.
Мне кажется, я слышу шаги за своей спиной. Совсем рядом.
Быстрее, ускоряюсь, на сколько, позволяют силы, он догоняет меня. Чего он хочет? Зачем я ему? Я боюсь его. Не хочу больше так. Мамору,
Мамору. Слезы нескончаемым потоком струятся по моим щекам. Только не так, только не ты... Мамору, Мамо-чан, миленький...
Помоги мне. Бегу от него. Страх придает сил. Я больше так не выдержу. Спотыкаюсь, падаю...
- Усаги, Усаги,- зовет мама.
Пытаюсь открыть глаза. Все расплывается, и я не вижу лиц, угадывая лишь силуэты людей. О боги, это должно быть сон. Просто сон. Да. Я нашла выход. Я так думала тогда. Как же я ошибалась. Ведь это только начало. А я и не знала, что сон может обернуться явью. Начало конца. Но я найду... путь…
Комментарии