Ненависть... (пролог, главы 1-7)
Автор: Katsu
Бета: Динаель
Фэндом: Harry Potter
Персонажи: ГГ/ДМ, ГП/ДУ, РУ/ЛЛ, НЛ/ПП
Рейтинг: R
Жанры: AU, Драма, Гет, Романтика
Предупреждения: Нецензурная лексика, OOC, Насилие Описание:
А если Гермиона Грейнджер не смогла спастись из Малфой-мэнора...
Публикация на других ресурсах:
Только с моего согласия.
Примечания автора: Спасибо большое моей несравненной бете:)
Основная пара ГГ/ДМ, остальные будут мельком. В фике будут использоваться цитаты из книг Гарри Поттер.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ЭТО МОЙ ПЕРВЫЙ ОПЫТ И ХОТЕЛОСЬ БЫ УЗНАТЬ ВАШЕ МНЕНИЕ.
Размер: Макси
Статус: в процессе написания
Пролог.
— Это уже становится традицией,— улыбнулась шатенка, сидящая в одном из мягких кресел возле камина.
— Конечно,— кивнула ее подруга, задумчиво рассматривая причудливое переплетение языков пламени.— Конечно... Это же...
— Я понимаю,— раздался мужской голос от двери, и все присутствующие обратили внимания на молодого человека, гостеприимного хозяина и верного друга, у которого они собираются вот так каждое первое воскресенье месяца на протяжении двух с половиной лет.
Два с половиной года назад закончилась самая кровопролитная война, когда-либо происходившая в волшебном мире, оставившая свой след в душах магов.
— Мне их не хватает,— неожиданно даже для себя произнес брюнет, обводя внимательным взглядом зеленых глаз друзей, собравшихся вместе, ещё крепче обнял сидящую на коленях девушку.
— Друг, ты мог бы и не говорить об этом,— невесело усмехнулся сидящий на полу Рон Уизли.
Они старались не поднимать больную тему, но время от времени кто-то все равно не выдерживал, вспоминая близких, не переживших войны, заставляя всколыхнуться в душах друзей горькие воспоминания, загнанные в самый дальний уголок, снова нырнуть в омут страдания.
— Мальчики,— со вздохом прошептала Гермиона и, не сдержавшись, по старой привычке, взъерошила и без того растрепанные волосы Рона, перегнувшись через подлокотник кресла, заработав при этом притворно-сердитый взгляд Луны Лавгуд.
— Эй,— воскликнул молчавший до этого платиновый блондин.— Грейнджер, где ты мальчиков увидела?
— Дай подумать,— взмолилась она.
— У тебя ровно пять минут,— внес свою лепту в разговор Гарри Поттер.
— Мальчики,— пропела вездесущая Пэнси Паркинсон и засмеялась, звонко поцеловав в щеку Невилла Долгопупса.
— Мальчики,— отозвалась со своей привычной немного отстраненной улыбкой Луна.
— Мальчики,— подхватила Джинни Уизли, и по комнате разнесся многоголосый девичий смех, способствующий разряжению печальной атмосферы, наполнявшей комнату.
Неудачная, сказанная Гарри в неподходящий момент, фраза была забыта, а когда домовики подали горячий чай с невероятно вкусными пирожными, собравшиеся разделились на несколько групп и разговор перетек в новую фазу.
Гермиона обсуждала с Невиллом статью из последнего номера "Зельевара сегодня"; Луна, Джинни и Пэнси — последнюю коллекцию одного из известнейших модельеров волшебного мира; Гарри и Рон — последний матч по квиддичу. И лишь Драко Малфой, со свойственным только ему наигранным спокойствием смотрел, как закатное солнце окрашивает небо алым. Смотрел и вспоминал седьмой год в Хогвартсе, обстановку дома в то время, а главное — момент, когда в его жизни все встало с ног на голову, момент, когда он окончательно сделал выбор, день когда он выбрал ее...
…никто не ожидал, что в тот день егерям удастся поймать Поттера, но чему быть, того не миновать.
— А грязнокровка? — прорычал Фенрир.
Гарри чуть не упал — егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет упал на Гермиону.
— Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?
— Не знаю… Может быть… Вроде да…
Глава 1. Грейнджер...
Она сидела на подоконнике и смотрела, как закатное солнце окрашивает парк в розово-алые тона, и на ум приходит только одно сравнение – кровь. Кровь, ставшая причиной всему – в первую очередь войне, беспрестанно уносящей жизни ни в чем неповинных людей. Тех, кому не удалось спрятаться или же просто оказавшихся не в том месте ни в то время. Она смотрела и вспоминала события, произошедшие буквально несколько дней назад, но кажущиеся такими далекими и, в какой-то мере, слишком невероятными для того, чтобы оказаться правдой. Умом девушка понимала, что все это действительность, ей не удалось избежать того, что предначертано – они и так очень долго водили судьбу за хвост, только чувствам всего этого не понять, складывалось ощущение, что все это просто кошмарный сон.
Как такое могло получиться? Ведь она знала точно – он ненавидит ее, что неоднократно подтверждал и своими действиями и словами, взглядом и реакцией. «Грязнокровка», оскорбление, выплюнутое во время пересечения в коридорах, являлось одним из самых безобидных оскорблений, напирающих на то, чтобы указать ей «место». Так что же могло послужить толчком к такому неожиданному повороту событий? Нет, она определенно отказывается это понимать. Совершенно точно – не бывает дыма без огня и невероятное, совершенно не свойственное, тому Малфою которого она знала, чувство, такое как жалость или же сострадание, пугало даже больше, чем насылающая заклятие Беллатрикс.
Шея затекла от долгого сидения. Пытаясь размять ее, девушка случайно задела немного подживший порез, который не позволила залечить ни зельями, ни заклинаниями, зашипела сквозь зубы.
— Больно?— громовым раскатом разнесся по комнате вопрос, заданный тихим голосом.
От неожиданности она вздрогнула и едва не свалилась с привычного, но такого ненадежного места пребывания. Парень дернулся, было поддержать ее, но она отпрянула от него с таким неприкрытым ужасом, что не будь окно плотно затворено и закрыто, непременно бы вывалилась на улицу. Он смотрел на нее, не пытаясь больше приблизиться, внимательно разглядывал лицо, пытаясь понять ее состояние и самочувствие.
— Скажи же что-нибудь!— неожиданно воскликнул он и тут же пожалел о своей несдержанности. Уж лучше пусть рассматривает однообразный пейзаж за окном, даже сейчас парк Малфой-менора поражал своей красотой, чем вот так смотрит нечеловечески дикими глазами, в которых плещется настоящий животный страх, заглушающий все остальные эмоции и мысли. Он это знал, и от понимания этого становилось еще хуже, а в горле будто застрял комок.
— Грейнджер…— тихо позвал он, делая шаг по направлению к ней, надеясь дать понять, что не собирается причинить ей вред, но по большей части не уверенный, что это было хорошей идеей.
На этот раз она не вздрогнула, не постаралась отодвинуться от него. Она все также продолжала невидяще смотреть в окно, в которое последние несколько минут барабанили капли дождя, смешенного с немногочисленными снежными хлопьями. И оба понимали, что так долго не протянуть, что невозможно продолжать все так, как сейчас.
Им казалось, что они сходят с ума – ей, оттого, что находится в логове врага и еще жива, а ожидание неминуемой смерти пугает намного сильнее самой смерти, от осознания безысходности своего положения, от осточертевших комнат, в которых, увы, она является пленницей, готовящейся к закланию.
Ему — от страха в ее глазах, нервных рваных движений; от осознания того, в какое дерьмо забрался сам и втянул всех окружающих; от понимания, что она действительно начинает терять рассудок, а ведь прошло лишь три дня. Три жалких дня, за которые он успел возненавидеть в первую очередь Люциуса, согласившегося помочь, во вторую – Беллу, которую на удивление легко оказалось убедить, но еще больше всего Драко ненавидел себя за все происходящее с ним, его семьей, а самое главное с Грейнджер.
— Грейнджер…— еще раз прошептал Драко Малфой и вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Глава 2. Память.
— Грейнджер,— едва ли не прокричал он, ударив по стене кулаком. Боли не было, но, посмотрев на костяшки пальцев, Драко с удивлением отметил, что на них начинают проступать капли крови. Чистой крови — Мерлин ее возьми.
Шаги эхом отдавались в пустом коридоре, а в голове царил полнейший сумбур. Воспоминания мелькали и тут же пропадали, не желая задерживаться не на секунду.
Третий курс…
…Смотрите, как мы разнюнились!
Малфой, Крэбб и Гойл стояли в дверях замка и всё слышали.
— Видели когда-нибудь что-либо более жалкое? — процедил Малфой. — И это называется учитель!
Гарри с Роном бросились на Малфоя, но Гермиона их опередила и — ХРЯСЬ! — со всей силы врезала Малфою по физиономии. Малфой пошатнулся. Гарри, Рон, Крэбб и Гойл застыли, как громом поражённые. Гермиона снова замахнулась.
— Не смей называть Хагрида жалким, ты... мерзкий... злобный...
И он не ответил, не потому что испугался Поттера и Уизли, а просто, потому… что не смог. Не смог ответить грязнокровке, в которую безумно, безоглядно влюбился и ничего не мог с собой поделать…Четвертый курс…
…Денсоджео!— завопил Малфой.
Из обеих палочек выстрелили снопы яркого света, встретились в воздухе и ударили рикошетом: Гаррин луч попал в лицо Гойлу, а луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, где от ожога стали вырастать отвратительные пузыри, а Гермиона, поскуливая от страха, прижала ладони ко рту.
— Гермиона! — бросился к ней Рон.
Гарри повернулся и увидел, как Рон с силой отводит руку Гермионы от лица. Зрелище открылось жуткое. Передние зубы Гермионы — и без того немаленькие — росли с ужасающей скоростью. По мере того, как они удлинялись, дойдя сначала до нижней губы, потом до подбородка, Гермиона всё больше и больше становилась похожа на бобра — она в панике схватилась за зубы и издала потрясённый вопль.
И никто, никогда не узнает, что ему было безумно жаль гриффиндорскую отличницу. В какой-то момент чувство вины стало настолько сильным, что он едва не попросил прощения за случай с заклинанием Денсоджео, но вовремя одернул себя – отец этого не одобрит и не простит…Святочный бал…
…это была Гермиона.
Но она была совершенно не похожа на себя. Она сделала что-то такое со своими волосами, отчего они больше не стояли дыбом, а были стянуты в блестящий, гладкий, элегантный узел на затылке. Гермиона была одета в робу из летящего материала цвета барвинка и держалась как-то иначе — возможно, из-за того, что на плече у неё не висел рюкзак с двадцатью учебниками, как обычно. И она улыбалась — да, очень нервно, конечно — но уменьшение размера передних зубов сразу бросалось в глаза.
После того, как открылись двери в Большой зал, мимо прошагал Крамов фан-клуб, по пути обдав Гермиону волнами глубочайшего презрения. Панси Паркинсон, пройдя мимо с Малфоем, чуть ли не икнула от потрясения, но даже её спутник не нашёлся, что сказать, как оскорбить Гермиону.
А ведь он был невероятно потрясен тем, как она выглядела, как вела себя на людях, как грациозно двигалась. Практически весь вечер Драко Малфой не отрывал взгляда от Гермионы Грейнджер. В тот момент он понял, что испытывает к этой девушке не только платонические чувства, но и самое что, ни на есть сексуальное влечение. Даже от невыносимого, вечно лезущего не в свое дело Поттера не ускользнуло, как он смотрел на его лучшую подругу…
Занятый этими мыслями он не заметил, как дошел до малой гостиной, двери которой вопреки всем правилам были распахнуты настежь.
— Драко Малфой,— раздался ясный высокий голос из единственного занятого кресла.
Глава 3. Нет...
— Черт возьми, Гарри, мы должны что-нибудь предпринять!— кричал взбешенный Рон, расхаживая из угла в угол по небольшой кухне дома, принадлежавшего его старшему брату Биллу и его жене Флер.
— Что? Сунуться в логово Волдеморта и героически спасти Гермиону?— убитым голосом произнес Гарри, опуская голову на сцепленные на столе руки.— И, Рон, ты же помнишь, мы договорились об этом еще в самом начале? Мы не будем спасать ее сейчас.
— О да, это все меняет,— с сарказмом ответил Рон.
— Пойми, мы просто не сможем, не выберемся оттуда живыми. Гермиона понимает это лучше нас. Она знает, что пока мы не найдем все...— тут Гарри замялся.— Она сама просила.
— Но мне от этого ни капли не легче,— вскакивая на ноги, воскликнул Рон.— Из-за нашей ошибки она может быть уже мертва…
— Нет,— твердо прервал его Гарри.— Если бы она была мертва, я бы знал.
— Она жива,— на удивление спокойно произнес Рон, пытаясь убедить в этом то ли себя, то ли Гарри.— Она жива, и мы спасем ее.
— Конечно, спасем,— подтвердил вошедший в помещение Билл.— Если вы вдвоем расскажете, откуда трангресировали в таком ужасном состоянии и где бросили свою подругу. Да и вообще, как докатились до жизни такой!?
Друзья переглянулись и синхронно пожали плечами, давая понять, что не могут честно ответить ни на один его вопрос, а врать не намерены. В то же самое время на их лицах было написано невероятное удивление. Как? Как Билл может шутить в такое страшное для всех волшебников время? Как может так открыто и по-доброму улыбаться, когда жив самый сильный темный волшебник? Но ответов как на эти, так и на многие другие вопросы они просто не знали, да и в какой-то мере не хотели знать.
— Так, что же будем делать, Гарри?— прерывая молчание, спросил Рон, с надеждой вглядываясь в лицо друга, надеясь на то, что друг передумает и все же рискнет спасти Гермиону, не смотря ни на какую опасность.
И услышал ответ, которым знаменитый Гарри Поттер забил последний гвоздь в крышку его гроба.
— Абсолютно ничего!
* * * * * * * * * * * * * *
— Мисс? Мисс?— в дверях комнаты появилась эльфийка держащая в руках поднос с едой.— Мисс…
Гермиона, словно нехотя оторвалась от столь привычного занятия – рассматривания пейзажа за окном — и взглянула на эльфийку. Та обрадованная, что на нее, наконец, обратили внимания, несмело двинулась в сторону небольшого столика расположенного в средине комнаты.
— Стой,— неожиданно воскликнула девушка и тут же взволнованно спросила.— Что там? Что ты принесла?
— Мисс, не ругайте Тинли. Это всего лишь бульон и хлеб, мисс,— испуганно прижимая уши, пробормотала эльфийка.
— Унеси,— приказным тоном велела Гермиона.
— Мисс, прошу вас. Если мисс не поест, Тинли накажут, Тинли сильно накажут,— огромными глазами смотрела на нее эльфийка, видимо, готовая бежать наказывать себя.
— Я, правда, не хочу,— словно оправдываясь, пробормотала девушка. Хотя, есть хотелось неимоверно, но принимать пишу в этом доме, она не просто боялась, сама мысль об этом вызывала в ней настоящий животный ужас. Но и эти четыре дня давали о себе знать: порез на шее мало того, что не прошел, так еще и сильно воспалился; от голода сводило внутренности, но ничего кроме воды за все дни в Малфой-мэноре ее организм не видел.
— Мисс,— сделала еще одну попытку эльфийка.
— Нет!— сдерживая подступающую истерику, выкрикнула Гермиона и отвернулась. Ей не хотелось никого видеть, абсолютно никого.— Уходи немедленно, все уходите.
Глава 4. Сомнения...
"Ночь, что за странная свобода:
От заката до восхода
Ждать тебя, надеясь вновь.
День, я прошу тебя — не надо
От восхода до заката
Говорить мне про любовь".
Вечер и снова он находится в единственном месте, где мало кто может ему помешать. И кажется, что кроме него никто из обитателей Малфой-мэнора не посещает библиотеку способную соперничать с Хогвартской— матери и отцу сейчас не до этого, Белла не любитель такого времяпрепровождения, домовики— просто смешно, а Грейнджер, Грейнджер все также сидит на подоконнике и рассматривает сад, или ту часть, что видна в окон выделенной ей комнаты, который по-видимому успела выучить наизусть.
И как бы ни страшно и тошно было ему, Драко не мог противиться воле отца — семья прежде всего. Хотелось что-то изменить, но так или иначе Грейнджер не являлась частью его семьи, даже частью его жизни и, то не являлась — жаль.
— Белла, как ты не понимаешь, я не могу так поступить. Драко мой единственный ребенок и я сделаю все, чтобы помочь ему, даже если это не по праву тебе или Люциусу... И пойду против Лорда, если только этого попросит сын,— внезапно услышал он приближающиеся голоса, с удивлением узнавая свою мать и Беллатрикс. Обычно, в такое время они сидят либо в личных комнатах Нарциссы, либо уютной голубой гостиной обсуждая последние новости, слухи, а иногда разговаривают на отвлеченные темы, стараясь ненадолго выкинуть из головы войну и ее последствия.
— Нарси, ты не понимаешь,— горячо воскликнула Белла.— Не имеешь ни малейшего понятия, как отблагодарит нас Лорд, если мы доставим грязнокровку ему. Лорд оценит нашу помочь в поимке Поттера и Люциуса, возможно снова примут в ближнем кругу.
— Нет Белла— это ты не понимаешь... Если моему сыну необходима эта девушка... Не спрашивай, все равно не отвечу и не, потому что не хочу, а потому что не знаю. Если она ему понадобилась так тому и быть.
— Нарси!— прошипела разгневанная Беллатрикс.
— Белла!— в тон ей ответила миссис Малфой. Некоторое время обе женщины смотрели друг другу в глаза и этот молчаливый поединок говорил о противостоянии женщин намного больше, чем, если бы мои кричали друг, на друга доказывая свою правоту.
К тому моменту, когда скрипнула дверь, Драко находился уже в другом крыле замка. Поддавшись внезапному порыву молодой человек выскользнул через противоположную дверь в библиотеке и направился к комнате в которой расположили гриффиндорку, ему необходимо было сделать хоть что-то, но ничего стоящего в голову не шло, так что остался один единственный вариант— просто посмотреть как она там. Конечно, вряд ли она будет с ним разговаривать, но даже пропитанный ненавистью взгляд, брошенный в его сторону, был желаннее всего на свете…
— Грейнджер,— позвал Драко, осторожно открыв дверь и делая несмелый шаг в комнату, но, как и ожидал, ответа не получил.— Грейнджер?!
Зайдя в комнату, первым, на что обратил внимание парень окно, отсутствие на подоконнике гриффиндорки настораживало. Еще раз оглядевшись, на этот раз намного внимательнее, Малфою открылась по настоящему ужасная картина — Гермиона Грейнджер сидела на полу около камина с головой завернутая в теплое одеяло. Невооруженным глазом было видно, что у нее началась лихорадка, зубы отбивали барабанную дробь невероятно громко, удивительно, как он не услышал этого ранее, на лбу Драко заметил капли пота, а глаза смотрящие сквозь него заставили нахмурится. Ей плохо и даже если с ее стороны будет оказано сопротивление, он все равно заставит выпить зелья, не даст вот так просто умереть.
— Чертова девчонка,— воскликнул Малфой, бросаясь к девушке, подхватывая в последний момент, не давая, ударится головой о невысокий резной столик и не теряя времени позвал эльфа,— Тинли, Мерлин тебя задери… Тинли…
Глава 5. Безысходность...
Сознание возвращалось как-то странно — толчками, в отличие от нескольких предыдущих случаев, первым, она обрела зрение и только потом слух. Но к ее счастью комната в которой ее держали оказалась пуста, а как она боялась, что обнаружит здесь Драко Малфоя, ведь последнее ее воспоминание оказалось связано именно с ним...
... Она сидела в плотную придвинувшись к ярко пылавшему камину едва ли не с головой завернутая в сдернутое с широкой кровати одеяло. Пару часов назад она почувствовала, что ее состояние ухудшилось: поднялась температура, волнами накатывала тошнота, нарастала пульсирующая боль в области висков. С каждой минутой становилось все хуже и хуже, а в какой-то момент стало настолько плохо, что, не выдержав, Гермиона застонала сквозь зубы.
— Мерлин...
В тот миг она была бы рада даже появлению в комнате не то, что домового эльфа, но и Драко Малфоя собственной персоной. Пересев еще ближе к камину девушка стала рассматривать комнату, абсолютно, шальными глазами, мозг отказывался принимать любую маломальскую информацию, и видимо, поэтому появление рядом парня она заметила только тогда, когда попытавшись привести Гермиону в чувства, Малфой легонько встряхнул ее за плечи, позвав при этом по фамилии. Но как назло именно в этот момент на девушку накатила такая неимоверная слабость, что она потеряла сознание...
Однако ничего не произошло — никаких неожиданных посетителей, никаких эльфов, ничего. Но долго наслаждаться ничегонеделаньем ей не хотелось и, несмотря на нарастающую боль Гермиона попыталась подняться с кровати. Попытка оказалась неудачной, девушке не оставалось ничего другого, как лежать и стараться меньше двигаться не вызывая еще больше неприятных ощущений. Такое времяпрепровождение дало свой результаты и девушка снова погрузилась в спокойный здоровый сон.
Следующее пробуждение было полностью противоположно предыдущему. Резкое, нервное, тяжелое... Сначала гриффиндорка не поняла, что происходит, но буквально через несколько секунд попробовав пошевелиться, сделать этого не смогла. Открывать глаза не хотелось, ведь она знала, что они не оставят ее в покое, вот только ни в одном страшном сне ей не снилось, что все будет именно так. Мучитель видимо смаковал все происходящее, заставляя свою практически беспомощную жертву еще больше испугаться. Ощутив его горячее дыхание на своей щеке, девушка дернулась, словно ее ударил приличный разряд тока, а от произнесенных мужчиной слов не выдержала и заплакала.
— Если ты хороша для Драко, значит, сойдешь и для меня,— почти нежно прошептал он, целуя ее шею.
Неимоверным усилием воли Гермиона подняла руки и все, также, не открывая глаз, попыталась оттолкнуть неизвестного, но силы с самого начала были не равны и сильная мужская рука легко перехватила тонкие запястья, зафиксировав их над головой девушки. Другой же рукой мужчина неожиданно нежно, но не менее противно развлекался с ее грудью. Его совершенно не волновали слабые попытки жертвы к сопротивлению.
В какой-то момент Гермиона попыталась закричать, только из горла вырвался хрип и она закашлялась. Не в силах терпеть все происходящее сильнее смежила веки в надежде, что сознание покинет ее и она не увидит, не почувствует того, что он собирается делать дальше.
Неожиданно входная дверь открывается, видимо от сильного удара, громко ударяясь о стену, заставив вздрогнуть и мужчину, и его жертву. А еще через секунду девушка понимает, что никто больше не держит ее руки и решается открыть глаза. Открывшаяся картина заставляет испуганно замереть, в дверях стоит взъерошенный Малфой-младший направив палочку на Рудольфуса Лестрейнджа, но в этом нет необходимости.
— Пошел вон,— голос Малфоя в тишине гремел трубным басом.— Рудольфус, пошел вон или в первый раз в жизни я применю Аваду.
— Щенок,— презрительно усмехаясь, бросил Лестрейндж, направляясь к выходу.
— Она моя,— на прощание воскликнул Малфой и намного тише снова повторил.— Она моя.
Глава 6. Спасибо...
Он и не догадывался, что за ним могут наблюдать. Был полностью уверен в том, что спланировал все до мелочей и никаких накладок не предвидится, но видимо в этом и была главная его ошибка— самоуверенность. Невилл прекрасно знал, что у них не было лучшего стратега кроме Гермионы, но она сейчас находилась довольно далеко, а если быть совсем честным — неизвестно где. Из этого следовало, что любые планы составляли и исполняли они сами, понимая — любая упущенная деталь грозит обернуться катастрофой. Отряд Дамблдора все это прекрасно знал и все же рисковал.
— Вот ты и попался, Долгопупс,— раздался позади знакомый слегка визгливый голос.— Какая приятная встреча.
— Паркинсон,— обернувшись, коротко кивнул он, понимая, что в этот раз отвертеться не удастся.
— И как же мне поступить с тобой, магллолюб?— с искренним, как ему показалось, недоумением в голосе спросила слизеринка.
— Все в твоей власти,— спокойно произнес он, разводя руками, признавая победу за ней.
Невилл видел, собеседница готова облить его грязью с ног до головы, но как только она открыла рот, для очередного высказывания со стороны подземелий послышались до боли знакомые шаги, а буквально через несколько секунд их взору предстал директор школы — Северус Снейп.
Мужчина остановился в паре метров от них, с интересно рассматривая надпись на стене законченную молодым человеком буквально пару минут назад.
— Мистер Долгопупс, мисс Паркинсон, надеюсь вы объясните мне, что здесь происходит и кто является автором этого шедевра,— с нескрываемым презрением в голосе произнес мужчина переводя взгляд с одного на другую.
— Добрый вечер, директор,— едва заметно улыбнувшись, поздоровалась Панси.
— Я жду ответа мисс,— практически прошипел Снейп, наклоняясь к ее лицу, на что Невилл совершенно автоматически сделал то, что делал именно в этом учебном году чаще всего, встал перед девушкой в попытке защитить, еще не понимая — ей не нужна его защита.
Снейп удивленно приподнял бровь — такого развития событий никто из присутствующих не ожидал.
— Директор,— начала тем временем девушка, выходя из-за спины Гриффиндорца.— Долгопупс предложил свою помощь в патрулировании коридоров школы и я приняла его предложение, но придя на назначенное место встречи мы обнаружили эту надпись,— она красноречиво продолжила описывать степень благородства молодого человека в подтверждений своих слов махнув в сторону стены.— А сообщить кому-нибудь из учителей об этом инциденте мы еще не успели.
— Мистер Долгопупс, вы подтверждаете слова мисс Паркинсон?— с нарастающим интересно посматривая на пару.
— Да, сэр.
— В таком случае не смею задерживать,— сказал Снейп и удалился с той же невозмутимостью, что и появился несколько минут назад.
Как только директор скрылся за поворотом Невилл с удивлением и недоверием посмотрел на девушку, кажется в данный момент больше волнующуюся за свой туфли. Однако та не спешила поднимать глаза, да и объяснять свое поведение тоже.
Какое-то время молодые люди так и провели в тишине — он разглядывая ее и стараясь запомнить черты лица до мелочей, вплоть до, так не свойственной для этой девушки, румянца на щеках, она не знаю, что и как сказать объясняя свой поступок. Но потом резко сорвалась с места, торопясь уйти в туже сторону, в которую не так давно направился Снейп.
И смотря в спину уходящей девушке, Невилл все же решился задать волнующий его вопрос.
— Зачем?
— Чтобы ты знал,— едва слышно прошептала она, даже не обернувшись.— Просто, чтобы знал.
— Спасибо, Панси,— донеслось также тихо в ответ и она не услышала бы, не произнеси он эти слова прямо над ухом.— Спасибо.
И взяв девушку за руку, Невилл первый раз в жизни отправился дежурить в школьных коридорах.
— Спасибо, Панси!...
Глава 7. Он не знает...
Он сидел и неотрывно наблюдал за ней. Гермиона чувствовала это, но продолжала делать вид, что все еще спит. Конечно, оставалась вероятность того, что Малфой будет сидеть здесь до момента пробуждения, но ей это казалось настолько нереальным, просто не возможным и она не стала забивать этим свою и так гудящую голову, а зря, как выяснилось буквально через несколько быстро пролетевших минут, казавшихся девушка вечностью.
Наклонившись практически в плотную, Малфой провел по щеке девушки самыми кончиками пальцев, на что получил, вполне ожидаемся реакцию — девушка дернулась как от удара и отодвинулась от него, широко распахнув глаза, в которых плескался животный страх.
— Я так и знал, что ты уже не спишь, Грейнджер,— растягивая слова, произнес он.
— Что,— задохнувшись от ужаса, переспросила она.
— Ты меня боишься,— не то спросил, не то констатировал факт Малфой.
— Да,— отпираться все равно не было смысла.
— Не стоит,— не меняя интонацию просветил парень и не сдержавшись добавил с ехидцей.— Ты в моей власти.
Но увидев, как изменилось выражение лица девушки начал поспешно объяснять, растеряв всю холодную надменность, да и интонация и тембр голоса изменились практически до неузнаваемости.
— Грейнджер, послушай...— начал, было, он, но был бесцеремонно перебит.
— Грейнджер, послушай,— спародировала она его и продолжила дальше в таком тоне, прекрасно понимая — после такого ее точно не оставят в живых.— Что послушать?... Как ты пытал, убивал и насиловал магллов? Или за какие такие заслуги Волдеморт подарил тебе подружку Поттера?
Она все кричала и кричала, уже практически не понимая, что говорит. Огромная злость вперемешку со страхом дали просто невероятный результат.
Хлоп. В комнате наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь гневным неровным сопением девушки и тяжелым хриплым дыханием парня.
— Успокоилась,— как никогда мягко поинтересовался Малфой.
— Ага,— кивнула девушка и постаралась отодвинуться от него.
— Грейнджер, послушай меня внимательно. О том, что ты здесь не знает никто кроме моих родителей и тети Беллы. Волдеморт не имеет ни малейшего понятия о тебе,— и шепотом.— И надеюсь, что и не узнает иначе не жить никому.
— То есть... Как это не знает?— решилась задать вопрос девушка.
Драко усмехнулся, резко нахмурился и некоторое время сверлил Гермиону пристальным изучающим взглядом. Открыл рот, готовясь что-то сказать, но не произнес, ни слова, снова попытался начать и опять не смог, только из груди вырвался усталый выдох.
Гермиона поймала себя на мысли, что все происходящее напоминает сюжет дешевого бульварного романа, однако понять, а тем более принять слова сказанные Малфоем она пока не могла: лишком много информации и никакой логики, слишком странное поведение парня настораживало. Вот только ей почему-то казалось, что сейчас, именно сейчас она видит перед собой настоящего Драко Малфоя, а не бездушную маску показываемую окружающим и настолько он был сейчас комичен, открывая и закрывая рот словно рыба, что, не сдержавшись, девушка хихикнула, будто бы выпуская на волю скопившееся напряжение.
— Тебе кажется это смешным, Грейнджер?— сквозь зубы процедил парень, наклонившись к ней.
— Неееет,— испуганно пролепетала Гермиона и продвинулась от парня еще больше, но все имеет свойство заканчиваться, закончилась и кровать. Негромко взвизгнув и неловко взмахнув руками, девушка упала, больно ударившись бедром.
По комнате разнесся заливистый смех Драко, что просто невозможно было не улыбнуться в ответ.
— Не смешно, Малфой,— проворчала она поднимаясь.
— Еще как смешно,— продолжая улыбаться, ответил он.— Но все, же нам необходимо поговорить. Ты должна услышать правду.
Бета: Динаель
Фэндом: Harry Potter
Персонажи: ГГ/ДМ, ГП/ДУ, РУ/ЛЛ, НЛ/ПП
Рейтинг: R
Жанры: AU, Драма, Гет, Романтика
Предупреждения: Нецензурная лексика, OOC, Насилие Описание:
А если Гермиона Грейнджер не смогла спастись из Малфой-мэнора...
Публикация на других ресурсах:
Только с моего согласия.
Примечания автора: Спасибо большое моей несравненной бете:)
Основная пара ГГ/ДМ, остальные будут мельком. В фике будут использоваться цитаты из книг Гарри Поттер.
УВАЖАЕМЫЕ ЧИТАТЕЛИ, ЭТО МОЙ ПЕРВЫЙ ОПЫТ И ХОТЕЛОСЬ БЫ УЗНАТЬ ВАШЕ МНЕНИЕ.
Размер: Макси
Статус: в процессе написания
Пролог.
— Это уже становится традицией,— улыбнулась шатенка, сидящая в одном из мягких кресел возле камина.
— Конечно,— кивнула ее подруга, задумчиво рассматривая причудливое переплетение языков пламени.— Конечно... Это же...
— Я понимаю,— раздался мужской голос от двери, и все присутствующие обратили внимания на молодого человека, гостеприимного хозяина и верного друга, у которого они собираются вот так каждое первое воскресенье месяца на протяжении двух с половиной лет.
Два с половиной года назад закончилась самая кровопролитная война, когда-либо происходившая в волшебном мире, оставившая свой след в душах магов.
— Мне их не хватает,— неожиданно даже для себя произнес брюнет, обводя внимательным взглядом зеленых глаз друзей, собравшихся вместе, ещё крепче обнял сидящую на коленях девушку.
— Друг, ты мог бы и не говорить об этом,— невесело усмехнулся сидящий на полу Рон Уизли.
Они старались не поднимать больную тему, но время от времени кто-то все равно не выдерживал, вспоминая близких, не переживших войны, заставляя всколыхнуться в душах друзей горькие воспоминания, загнанные в самый дальний уголок, снова нырнуть в омут страдания.
— Мальчики,— со вздохом прошептала Гермиона и, не сдержавшись, по старой привычке, взъерошила и без того растрепанные волосы Рона, перегнувшись через подлокотник кресла, заработав при этом притворно-сердитый взгляд Луны Лавгуд.
— Эй,— воскликнул молчавший до этого платиновый блондин.— Грейнджер, где ты мальчиков увидела?
— Дай подумать,— взмолилась она.
— У тебя ровно пять минут,— внес свою лепту в разговор Гарри Поттер.
— Мальчики,— пропела вездесущая Пэнси Паркинсон и засмеялась, звонко поцеловав в щеку Невилла Долгопупса.
— Мальчики,— отозвалась со своей привычной немного отстраненной улыбкой Луна.
— Мальчики,— подхватила Джинни Уизли, и по комнате разнесся многоголосый девичий смех, способствующий разряжению печальной атмосферы, наполнявшей комнату.
Неудачная, сказанная Гарри в неподходящий момент, фраза была забыта, а когда домовики подали горячий чай с невероятно вкусными пирожными, собравшиеся разделились на несколько групп и разговор перетек в новую фазу.
Гермиона обсуждала с Невиллом статью из последнего номера "Зельевара сегодня"; Луна, Джинни и Пэнси — последнюю коллекцию одного из известнейших модельеров волшебного мира; Гарри и Рон — последний матч по квиддичу. И лишь Драко Малфой, со свойственным только ему наигранным спокойствием смотрел, как закатное солнце окрашивает небо алым. Смотрел и вспоминал седьмой год в Хогвартсе, обстановку дома в то время, а главное — момент, когда в его жизни все встало с ног на голову, момент, когда он окончательно сделал выбор, день когда он выбрал ее...
…никто не ожидал, что в тот день егерям удастся поймать Поттера, но чему быть, того не миновать.
— А грязнокровка? — прорычал Фенрир.
Гарри чуть не упал — егеря повернули связанных пленников так, чтобы на свет упал на Гермиону.
— Постойте, — резким тоном произнесла Нарцисса. — Да! Она была с Поттером в ателье у мадам Малкин! Я видела фотографию в «Пророке»! Смотри, Драко, это Грейнджер?
— Не знаю… Может быть… Вроде да…
Глава 1. Грейнджер...
Она сидела на подоконнике и смотрела, как закатное солнце окрашивает парк в розово-алые тона, и на ум приходит только одно сравнение – кровь. Кровь, ставшая причиной всему – в первую очередь войне, беспрестанно уносящей жизни ни в чем неповинных людей. Тех, кому не удалось спрятаться или же просто оказавшихся не в том месте ни в то время. Она смотрела и вспоминала события, произошедшие буквально несколько дней назад, но кажущиеся такими далекими и, в какой-то мере, слишком невероятными для того, чтобы оказаться правдой. Умом девушка понимала, что все это действительность, ей не удалось избежать того, что предначертано – они и так очень долго водили судьбу за хвост, только чувствам всего этого не понять, складывалось ощущение, что все это просто кошмарный сон.
Как такое могло получиться? Ведь она знала точно – он ненавидит ее, что неоднократно подтверждал и своими действиями и словами, взглядом и реакцией. «Грязнокровка», оскорбление, выплюнутое во время пересечения в коридорах, являлось одним из самых безобидных оскорблений, напирающих на то, чтобы указать ей «место». Так что же могло послужить толчком к такому неожиданному повороту событий? Нет, она определенно отказывается это понимать. Совершенно точно – не бывает дыма без огня и невероятное, совершенно не свойственное, тому Малфою которого она знала, чувство, такое как жалость или же сострадание, пугало даже больше, чем насылающая заклятие Беллатрикс.
Шея затекла от долгого сидения. Пытаясь размять ее, девушка случайно задела немного подживший порез, который не позволила залечить ни зельями, ни заклинаниями, зашипела сквозь зубы.
— Больно?— громовым раскатом разнесся по комнате вопрос, заданный тихим голосом.
От неожиданности она вздрогнула и едва не свалилась с привычного, но такого ненадежного места пребывания. Парень дернулся, было поддержать ее, но она отпрянула от него с таким неприкрытым ужасом, что не будь окно плотно затворено и закрыто, непременно бы вывалилась на улицу. Он смотрел на нее, не пытаясь больше приблизиться, внимательно разглядывал лицо, пытаясь понять ее состояние и самочувствие.
— Скажи же что-нибудь!— неожиданно воскликнул он и тут же пожалел о своей несдержанности. Уж лучше пусть рассматривает однообразный пейзаж за окном, даже сейчас парк Малфой-менора поражал своей красотой, чем вот так смотрит нечеловечески дикими глазами, в которых плещется настоящий животный страх, заглушающий все остальные эмоции и мысли. Он это знал, и от понимания этого становилось еще хуже, а в горле будто застрял комок.
— Грейнджер…— тихо позвал он, делая шаг по направлению к ней, надеясь дать понять, что не собирается причинить ей вред, но по большей части не уверенный, что это было хорошей идеей.
На этот раз она не вздрогнула, не постаралась отодвинуться от него. Она все также продолжала невидяще смотреть в окно, в которое последние несколько минут барабанили капли дождя, смешенного с немногочисленными снежными хлопьями. И оба понимали, что так долго не протянуть, что невозможно продолжать все так, как сейчас.
Им казалось, что они сходят с ума – ей, оттого, что находится в логове врага и еще жива, а ожидание неминуемой смерти пугает намного сильнее самой смерти, от осознания безысходности своего положения, от осточертевших комнат, в которых, увы, она является пленницей, готовящейся к закланию.
Ему — от страха в ее глазах, нервных рваных движений; от осознания того, в какое дерьмо забрался сам и втянул всех окружающих; от понимания, что она действительно начинает терять рассудок, а ведь прошло лишь три дня. Три жалких дня, за которые он успел возненавидеть в первую очередь Люциуса, согласившегося помочь, во вторую – Беллу, которую на удивление легко оказалось убедить, но еще больше всего Драко ненавидел себя за все происходящее с ним, его семьей, а самое главное с Грейнджер.
— Грейнджер…— еще раз прошептал Драко Малфой и вышел из комнаты, аккуратно закрыв за собой дверь.
Глава 2. Память.
— Грейнджер,— едва ли не прокричал он, ударив по стене кулаком. Боли не было, но, посмотрев на костяшки пальцев, Драко с удивлением отметил, что на них начинают проступать капли крови. Чистой крови — Мерлин ее возьми.
Шаги эхом отдавались в пустом коридоре, а в голове царил полнейший сумбур. Воспоминания мелькали и тут же пропадали, не желая задерживаться не на секунду.
Третий курс…
…Смотрите, как мы разнюнились!
Малфой, Крэбб и Гойл стояли в дверях замка и всё слышали.
— Видели когда-нибудь что-либо более жалкое? — процедил Малфой. — И это называется учитель!
Гарри с Роном бросились на Малфоя, но Гермиона их опередила и — ХРЯСЬ! — со всей силы врезала Малфою по физиономии. Малфой пошатнулся. Гарри, Рон, Крэбб и Гойл застыли, как громом поражённые. Гермиона снова замахнулась.
— Не смей называть Хагрида жалким, ты... мерзкий... злобный...
И он не ответил, не потому что испугался Поттера и Уизли, а просто, потому… что не смог. Не смог ответить грязнокровке, в которую безумно, безоглядно влюбился и ничего не мог с собой поделать…Четвертый курс…
…Денсоджео!— завопил Малфой.
Из обеих палочек выстрелили снопы яркого света, встретились в воздухе и ударили рикошетом: Гаррин луч попал в лицо Гойлу, а луч Малфоя — в Гермиону. Гойл взвыл и схватился за нос, где от ожога стали вырастать отвратительные пузыри, а Гермиона, поскуливая от страха, прижала ладони ко рту.
— Гермиона! — бросился к ней Рон.
Гарри повернулся и увидел, как Рон с силой отводит руку Гермионы от лица. Зрелище открылось жуткое. Передние зубы Гермионы — и без того немаленькие — росли с ужасающей скоростью. По мере того, как они удлинялись, дойдя сначала до нижней губы, потом до подбородка, Гермиона всё больше и больше становилась похожа на бобра — она в панике схватилась за зубы и издала потрясённый вопль.
И никто, никогда не узнает, что ему было безумно жаль гриффиндорскую отличницу. В какой-то момент чувство вины стало настолько сильным, что он едва не попросил прощения за случай с заклинанием Денсоджео, но вовремя одернул себя – отец этого не одобрит и не простит…Святочный бал…
…это была Гермиона.
Но она была совершенно не похожа на себя. Она сделала что-то такое со своими волосами, отчего они больше не стояли дыбом, а были стянуты в блестящий, гладкий, элегантный узел на затылке. Гермиона была одета в робу из летящего материала цвета барвинка и держалась как-то иначе — возможно, из-за того, что на плече у неё не висел рюкзак с двадцатью учебниками, как обычно. И она улыбалась — да, очень нервно, конечно — но уменьшение размера передних зубов сразу бросалось в глаза.
После того, как открылись двери в Большой зал, мимо прошагал Крамов фан-клуб, по пути обдав Гермиону волнами глубочайшего презрения. Панси Паркинсон, пройдя мимо с Малфоем, чуть ли не икнула от потрясения, но даже её спутник не нашёлся, что сказать, как оскорбить Гермиону.
А ведь он был невероятно потрясен тем, как она выглядела, как вела себя на людях, как грациозно двигалась. Практически весь вечер Драко Малфой не отрывал взгляда от Гермионы Грейнджер. В тот момент он понял, что испытывает к этой девушке не только платонические чувства, но и самое что, ни на есть сексуальное влечение. Даже от невыносимого, вечно лезущего не в свое дело Поттера не ускользнуло, как он смотрел на его лучшую подругу…
Занятый этими мыслями он не заметил, как дошел до малой гостиной, двери которой вопреки всем правилам были распахнуты настежь.
— Драко Малфой,— раздался ясный высокий голос из единственного занятого кресла.
Глава 3. Нет...
— Черт возьми, Гарри, мы должны что-нибудь предпринять!— кричал взбешенный Рон, расхаживая из угла в угол по небольшой кухне дома, принадлежавшего его старшему брату Биллу и его жене Флер.
— Что? Сунуться в логово Волдеморта и героически спасти Гермиону?— убитым голосом произнес Гарри, опуская голову на сцепленные на столе руки.— И, Рон, ты же помнишь, мы договорились об этом еще в самом начале? Мы не будем спасать ее сейчас.
— О да, это все меняет,— с сарказмом ответил Рон.
— Пойми, мы просто не сможем, не выберемся оттуда живыми. Гермиона понимает это лучше нас. Она знает, что пока мы не найдем все...— тут Гарри замялся.— Она сама просила.
— Но мне от этого ни капли не легче,— вскакивая на ноги, воскликнул Рон.— Из-за нашей ошибки она может быть уже мертва…
— Нет,— твердо прервал его Гарри.— Если бы она была мертва, я бы знал.
— Она жива,— на удивление спокойно произнес Рон, пытаясь убедить в этом то ли себя, то ли Гарри.— Она жива, и мы спасем ее.
— Конечно, спасем,— подтвердил вошедший в помещение Билл.— Если вы вдвоем расскажете, откуда трангресировали в таком ужасном состоянии и где бросили свою подругу. Да и вообще, как докатились до жизни такой!?
Друзья переглянулись и синхронно пожали плечами, давая понять, что не могут честно ответить ни на один его вопрос, а врать не намерены. В то же самое время на их лицах было написано невероятное удивление. Как? Как Билл может шутить в такое страшное для всех волшебников время? Как может так открыто и по-доброму улыбаться, когда жив самый сильный темный волшебник? Но ответов как на эти, так и на многие другие вопросы они просто не знали, да и в какой-то мере не хотели знать.
— Так, что же будем делать, Гарри?— прерывая молчание, спросил Рон, с надеждой вглядываясь в лицо друга, надеясь на то, что друг передумает и все же рискнет спасти Гермиону, не смотря ни на какую опасность.
И услышал ответ, которым знаменитый Гарри Поттер забил последний гвоздь в крышку его гроба.
— Абсолютно ничего!
* * * * * * * * * * * * * *
— Мисс? Мисс?— в дверях комнаты появилась эльфийка держащая в руках поднос с едой.— Мисс…
Гермиона, словно нехотя оторвалась от столь привычного занятия – рассматривания пейзажа за окном — и взглянула на эльфийку. Та обрадованная, что на нее, наконец, обратили внимания, несмело двинулась в сторону небольшого столика расположенного в средине комнаты.
— Стой,— неожиданно воскликнула девушка и тут же взволнованно спросила.— Что там? Что ты принесла?
— Мисс, не ругайте Тинли. Это всего лишь бульон и хлеб, мисс,— испуганно прижимая уши, пробормотала эльфийка.
— Унеси,— приказным тоном велела Гермиона.
— Мисс, прошу вас. Если мисс не поест, Тинли накажут, Тинли сильно накажут,— огромными глазами смотрела на нее эльфийка, видимо, готовая бежать наказывать себя.
— Я, правда, не хочу,— словно оправдываясь, пробормотала девушка. Хотя, есть хотелось неимоверно, но принимать пишу в этом доме, она не просто боялась, сама мысль об этом вызывала в ней настоящий животный ужас. Но и эти четыре дня давали о себе знать: порез на шее мало того, что не прошел, так еще и сильно воспалился; от голода сводило внутренности, но ничего кроме воды за все дни в Малфой-мэноре ее организм не видел.
— Мисс,— сделала еще одну попытку эльфийка.
— Нет!— сдерживая подступающую истерику, выкрикнула Гермиона и отвернулась. Ей не хотелось никого видеть, абсолютно никого.— Уходи немедленно, все уходите.
Глава 4. Сомнения...
"Ночь, что за странная свобода:
От заката до восхода
Ждать тебя, надеясь вновь.
День, я прошу тебя — не надо
От восхода до заката
Говорить мне про любовь".
Вечер и снова он находится в единственном месте, где мало кто может ему помешать. И кажется, что кроме него никто из обитателей Малфой-мэнора не посещает библиотеку способную соперничать с Хогвартской— матери и отцу сейчас не до этого, Белла не любитель такого времяпрепровождения, домовики— просто смешно, а Грейнджер, Грейнджер все также сидит на подоконнике и рассматривает сад, или ту часть, что видна в окон выделенной ей комнаты, который по-видимому успела выучить наизусть.
И как бы ни страшно и тошно было ему, Драко не мог противиться воле отца — семья прежде всего. Хотелось что-то изменить, но так или иначе Грейнджер не являлась частью его семьи, даже частью его жизни и, то не являлась — жаль.
— Белла, как ты не понимаешь, я не могу так поступить. Драко мой единственный ребенок и я сделаю все, чтобы помочь ему, даже если это не по праву тебе или Люциусу... И пойду против Лорда, если только этого попросит сын,— внезапно услышал он приближающиеся голоса, с удивлением узнавая свою мать и Беллатрикс. Обычно, в такое время они сидят либо в личных комнатах Нарциссы, либо уютной голубой гостиной обсуждая последние новости, слухи, а иногда разговаривают на отвлеченные темы, стараясь ненадолго выкинуть из головы войну и ее последствия.
— Нарси, ты не понимаешь,— горячо воскликнула Белла.— Не имеешь ни малейшего понятия, как отблагодарит нас Лорд, если мы доставим грязнокровку ему. Лорд оценит нашу помочь в поимке Поттера и Люциуса, возможно снова примут в ближнем кругу.
— Нет Белла— это ты не понимаешь... Если моему сыну необходима эта девушка... Не спрашивай, все равно не отвечу и не, потому что не хочу, а потому что не знаю. Если она ему понадобилась так тому и быть.
— Нарси!— прошипела разгневанная Беллатрикс.
— Белла!— в тон ей ответила миссис Малфой. Некоторое время обе женщины смотрели друг другу в глаза и этот молчаливый поединок говорил о противостоянии женщин намного больше, чем, если бы мои кричали друг, на друга доказывая свою правоту.
К тому моменту, когда скрипнула дверь, Драко находился уже в другом крыле замка. Поддавшись внезапному порыву молодой человек выскользнул через противоположную дверь в библиотеке и направился к комнате в которой расположили гриффиндорку, ему необходимо было сделать хоть что-то, но ничего стоящего в голову не шло, так что остался один единственный вариант— просто посмотреть как она там. Конечно, вряд ли она будет с ним разговаривать, но даже пропитанный ненавистью взгляд, брошенный в его сторону, был желаннее всего на свете…
— Грейнджер,— позвал Драко, осторожно открыв дверь и делая несмелый шаг в комнату, но, как и ожидал, ответа не получил.— Грейнджер?!
Зайдя в комнату, первым, на что обратил внимание парень окно, отсутствие на подоконнике гриффиндорки настораживало. Еще раз оглядевшись, на этот раз намного внимательнее, Малфою открылась по настоящему ужасная картина — Гермиона Грейнджер сидела на полу около камина с головой завернутая в теплое одеяло. Невооруженным глазом было видно, что у нее началась лихорадка, зубы отбивали барабанную дробь невероятно громко, удивительно, как он не услышал этого ранее, на лбу Драко заметил капли пота, а глаза смотрящие сквозь него заставили нахмурится. Ей плохо и даже если с ее стороны будет оказано сопротивление, он все равно заставит выпить зелья, не даст вот так просто умереть.
— Чертова девчонка,— воскликнул Малфой, бросаясь к девушке, подхватывая в последний момент, не давая, ударится головой о невысокий резной столик и не теряя времени позвал эльфа,— Тинли, Мерлин тебя задери… Тинли…
Глава 5. Безысходность...
Сознание возвращалось как-то странно — толчками, в отличие от нескольких предыдущих случаев, первым, она обрела зрение и только потом слух. Но к ее счастью комната в которой ее держали оказалась пуста, а как она боялась, что обнаружит здесь Драко Малфоя, ведь последнее ее воспоминание оказалось связано именно с ним...
... Она сидела в плотную придвинувшись к ярко пылавшему камину едва ли не с головой завернутая в сдернутое с широкой кровати одеяло. Пару часов назад она почувствовала, что ее состояние ухудшилось: поднялась температура, волнами накатывала тошнота, нарастала пульсирующая боль в области висков. С каждой минутой становилось все хуже и хуже, а в какой-то момент стало настолько плохо, что, не выдержав, Гермиона застонала сквозь зубы.
— Мерлин...
В тот миг она была бы рада даже появлению в комнате не то, что домового эльфа, но и Драко Малфоя собственной персоной. Пересев еще ближе к камину девушка стала рассматривать комнату, абсолютно, шальными глазами, мозг отказывался принимать любую маломальскую информацию, и видимо, поэтому появление рядом парня она заметила только тогда, когда попытавшись привести Гермиону в чувства, Малфой легонько встряхнул ее за плечи, позвав при этом по фамилии. Но как назло именно в этот момент на девушку накатила такая неимоверная слабость, что она потеряла сознание...
Однако ничего не произошло — никаких неожиданных посетителей, никаких эльфов, ничего. Но долго наслаждаться ничегонеделаньем ей не хотелось и, несмотря на нарастающую боль Гермиона попыталась подняться с кровати. Попытка оказалась неудачной, девушке не оставалось ничего другого, как лежать и стараться меньше двигаться не вызывая еще больше неприятных ощущений. Такое времяпрепровождение дало свой результаты и девушка снова погрузилась в спокойный здоровый сон.
Следующее пробуждение было полностью противоположно предыдущему. Резкое, нервное, тяжелое... Сначала гриффиндорка не поняла, что происходит, но буквально через несколько секунд попробовав пошевелиться, сделать этого не смогла. Открывать глаза не хотелось, ведь она знала, что они не оставят ее в покое, вот только ни в одном страшном сне ей не снилось, что все будет именно так. Мучитель видимо смаковал все происходящее, заставляя свою практически беспомощную жертву еще больше испугаться. Ощутив его горячее дыхание на своей щеке, девушка дернулась, словно ее ударил приличный разряд тока, а от произнесенных мужчиной слов не выдержала и заплакала.
— Если ты хороша для Драко, значит, сойдешь и для меня,— почти нежно прошептал он, целуя ее шею.
Неимоверным усилием воли Гермиона подняла руки и все, также, не открывая глаз, попыталась оттолкнуть неизвестного, но силы с самого начала были не равны и сильная мужская рука легко перехватила тонкие запястья, зафиксировав их над головой девушки. Другой же рукой мужчина неожиданно нежно, но не менее противно развлекался с ее грудью. Его совершенно не волновали слабые попытки жертвы к сопротивлению.
В какой-то момент Гермиона попыталась закричать, только из горла вырвался хрип и она закашлялась. Не в силах терпеть все происходящее сильнее смежила веки в надежде, что сознание покинет ее и она не увидит, не почувствует того, что он собирается делать дальше.
Неожиданно входная дверь открывается, видимо от сильного удара, громко ударяясь о стену, заставив вздрогнуть и мужчину, и его жертву. А еще через секунду девушка понимает, что никто больше не держит ее руки и решается открыть глаза. Открывшаяся картина заставляет испуганно замереть, в дверях стоит взъерошенный Малфой-младший направив палочку на Рудольфуса Лестрейнджа, но в этом нет необходимости.
— Пошел вон,— голос Малфоя в тишине гремел трубным басом.— Рудольфус, пошел вон или в первый раз в жизни я применю Аваду.
— Щенок,— презрительно усмехаясь, бросил Лестрейндж, направляясь к выходу.
— Она моя,— на прощание воскликнул Малфой и намного тише снова повторил.— Она моя.
Глава 6. Спасибо...
Он и не догадывался, что за ним могут наблюдать. Был полностью уверен в том, что спланировал все до мелочей и никаких накладок не предвидится, но видимо в этом и была главная его ошибка— самоуверенность. Невилл прекрасно знал, что у них не было лучшего стратега кроме Гермионы, но она сейчас находилась довольно далеко, а если быть совсем честным — неизвестно где. Из этого следовало, что любые планы составляли и исполняли они сами, понимая — любая упущенная деталь грозит обернуться катастрофой. Отряд Дамблдора все это прекрасно знал и все же рисковал.
— Вот ты и попался, Долгопупс,— раздался позади знакомый слегка визгливый голос.— Какая приятная встреча.
— Паркинсон,— обернувшись, коротко кивнул он, понимая, что в этот раз отвертеться не удастся.
— И как же мне поступить с тобой, магллолюб?— с искренним, как ему показалось, недоумением в голосе спросила слизеринка.
— Все в твоей власти,— спокойно произнес он, разводя руками, признавая победу за ней.
Невилл видел, собеседница готова облить его грязью с ног до головы, но как только она открыла рот, для очередного высказывания со стороны подземелий послышались до боли знакомые шаги, а буквально через несколько секунд их взору предстал директор школы — Северус Снейп.
Мужчина остановился в паре метров от них, с интересно рассматривая надпись на стене законченную молодым человеком буквально пару минут назад.
— Мистер Долгопупс, мисс Паркинсон, надеюсь вы объясните мне, что здесь происходит и кто является автором этого шедевра,— с нескрываемым презрением в голосе произнес мужчина переводя взгляд с одного на другую.
— Добрый вечер, директор,— едва заметно улыбнувшись, поздоровалась Панси.
— Я жду ответа мисс,— практически прошипел Снейп, наклоняясь к ее лицу, на что Невилл совершенно автоматически сделал то, что делал именно в этом учебном году чаще всего, встал перед девушкой в попытке защитить, еще не понимая — ей не нужна его защита.
Снейп удивленно приподнял бровь — такого развития событий никто из присутствующих не ожидал.
— Директор,— начала тем временем девушка, выходя из-за спины Гриффиндорца.— Долгопупс предложил свою помощь в патрулировании коридоров школы и я приняла его предложение, но придя на назначенное место встречи мы обнаружили эту надпись,— она красноречиво продолжила описывать степень благородства молодого человека в подтверждений своих слов махнув в сторону стены.— А сообщить кому-нибудь из учителей об этом инциденте мы еще не успели.
— Мистер Долгопупс, вы подтверждаете слова мисс Паркинсон?— с нарастающим интересно посматривая на пару.
— Да, сэр.
— В таком случае не смею задерживать,— сказал Снейп и удалился с той же невозмутимостью, что и появился несколько минут назад.
Как только директор скрылся за поворотом Невилл с удивлением и недоверием посмотрел на девушку, кажется в данный момент больше волнующуюся за свой туфли. Однако та не спешила поднимать глаза, да и объяснять свое поведение тоже.
Какое-то время молодые люди так и провели в тишине — он разглядывая ее и стараясь запомнить черты лица до мелочей, вплоть до, так не свойственной для этой девушки, румянца на щеках, она не знаю, что и как сказать объясняя свой поступок. Но потом резко сорвалась с места, торопясь уйти в туже сторону, в которую не так давно направился Снейп.
И смотря в спину уходящей девушке, Невилл все же решился задать волнующий его вопрос.
— Зачем?
— Чтобы ты знал,— едва слышно прошептала она, даже не обернувшись.— Просто, чтобы знал.
— Спасибо, Панси,— донеслось также тихо в ответ и она не услышала бы, не произнеси он эти слова прямо над ухом.— Спасибо.
И взяв девушку за руку, Невилл первый раз в жизни отправился дежурить в школьных коридорах.
— Спасибо, Панси!...
Глава 7. Он не знает...
Он сидел и неотрывно наблюдал за ней. Гермиона чувствовала это, но продолжала делать вид, что все еще спит. Конечно, оставалась вероятность того, что Малфой будет сидеть здесь до момента пробуждения, но ей это казалось настолько нереальным, просто не возможным и она не стала забивать этим свою и так гудящую голову, а зря, как выяснилось буквально через несколько быстро пролетевших минут, казавшихся девушка вечностью.
Наклонившись практически в плотную, Малфой провел по щеке девушки самыми кончиками пальцев, на что получил, вполне ожидаемся реакцию — девушка дернулась как от удара и отодвинулась от него, широко распахнув глаза, в которых плескался животный страх.
— Я так и знал, что ты уже не спишь, Грейнджер,— растягивая слова, произнес он.
— Что,— задохнувшись от ужаса, переспросила она.
— Ты меня боишься,— не то спросил, не то констатировал факт Малфой.
— Да,— отпираться все равно не было смысла.
— Не стоит,— не меняя интонацию просветил парень и не сдержавшись добавил с ехидцей.— Ты в моей власти.
Но увидев, как изменилось выражение лица девушки начал поспешно объяснять, растеряв всю холодную надменность, да и интонация и тембр голоса изменились практически до неузнаваемости.
— Грейнджер, послушай...— начал, было, он, но был бесцеремонно перебит.
— Грейнджер, послушай,— спародировала она его и продолжила дальше в таком тоне, прекрасно понимая — после такого ее точно не оставят в живых.— Что послушать?... Как ты пытал, убивал и насиловал магллов? Или за какие такие заслуги Волдеморт подарил тебе подружку Поттера?
Она все кричала и кричала, уже практически не понимая, что говорит. Огромная злость вперемешку со страхом дали просто невероятный результат.
Хлоп. В комнате наступила гробовая тишина, нарушаемая лишь гневным неровным сопением девушки и тяжелым хриплым дыханием парня.
— Успокоилась,— как никогда мягко поинтересовался Малфой.
— Ага,— кивнула девушка и постаралась отодвинуться от него.
— Грейнджер, послушай меня внимательно. О том, что ты здесь не знает никто кроме моих родителей и тети Беллы. Волдеморт не имеет ни малейшего понятия о тебе,— и шепотом.— И надеюсь, что и не узнает иначе не жить никому.
— То есть... Как это не знает?— решилась задать вопрос девушка.
Драко усмехнулся, резко нахмурился и некоторое время сверлил Гермиону пристальным изучающим взглядом. Открыл рот, готовясь что-то сказать, но не произнес, ни слова, снова попытался начать и опять не смог, только из груди вырвался усталый выдох.
Гермиона поймала себя на мысли, что все происходящее напоминает сюжет дешевого бульварного романа, однако понять, а тем более принять слова сказанные Малфоем она пока не могла: лишком много информации и никакой логики, слишком странное поведение парня настораживало. Вот только ей почему-то казалось, что сейчас, именно сейчас она видит перед собой настоящего Драко Малфоя, а не бездушную маску показываемую окружающим и настолько он был сейчас комичен, открывая и закрывая рот словно рыба, что, не сдержавшись, девушка хихикнула, будто бы выпуская на волю скопившееся напряжение.
— Тебе кажется это смешным, Грейнджер?— сквозь зубы процедил парень, наклонившись к ней.
— Неееет,— испуганно пролепетала Гермиона и продвинулась от парня еще больше, но все имеет свойство заканчиваться, закончилась и кровать. Негромко взвизгнув и неловко взмахнув руками, девушка упала, больно ударившись бедром.
По комнате разнесся заливистый смех Драко, что просто невозможно было не улыбнуться в ответ.
— Не смешно, Малфой,— проворчала она поднимаясь.
— Еще как смешно,— продолжая улыбаться, ответил он.— Но все, же нам необходимо поговорить. Ты должна услышать правду.
Комментарии